22.02.2008
Эмоциональное омертвение (психический шок)
После почти восьмилетнего заключения в ливийской тюрьме болгарская медсестра Кристина Валчева потеряла способность «что-либо чувствовать». Когда наши эмоции отключаются? И вернутся ли они?
Кристина Валчева (48 лет) и четверо ее коллег провели много лет в камерах ливийской тюрьмы размером 1,80 х 1,50 метра. У них не было контакта друг с другом, за исключением редких встреч на допросах. Все пятеро подвергались пыткам электрическим током, и в конечном счете признали, что осознанно заразили 393 младенцев ВИЧ – при том, что имеются научные доказательства того, что младенцы были инфицированы еще до прибытия болгарских медработников. Их дважды приговаривали к смерти. Одна из медсестер пыталась покончить жизнь самоубийством. В июле 2007 по дипломатическим каналам удалось добиться их освобождения, и Валчева написала книгу «С поднятой головой».
Психиатры и психологи в один голос говорят, что без эмоций человек функционировать не может. Но слишком много эмоций тоже не дело, и поэтому в экстремальных, угрожающих жизни ситуациях, организм «отставляет» эмоции.
Очевидно, что болгарская медсестра Кристина Валчева прошла именно через такую экстремальную и угрожающую жизни ситуацию. Восемь лет в ливийской тюрьме. Восемь лет пыток по ложному обвинению. Сейчас палестинский врач и медсестры на свободе, но их испытания на этом не закончились. Им надо научиться жить со своими переживаниями и эмоциями, которые они вызывают.
Или не вызывают. На прошлой неделе, давая интервью газете, Кристина Валчева сообщила, что она теперь ничего не может прочувствовать. Она даже прыгала с тросом с большой высоты, и это не повлияло на частоту ее сердечного ритма. Она потеряла контакт со своими чувствами.
«Очень понятно в ее ситуации,» - комментирует психиатр и психотерапевт Nelleke Nicolai. «Когда человек так долго находится в ситуации, в которой он бессилен что-либо сделать или изменить, его организм переходит в режим выживания. Вы дистанцируетесь от событий. Это также называется диссоциацией. Чувства заглушаются, чтобы вас не захлестнул страх от происходящих диких вещей».
У эмоций есть четкая сигнальная функция. Так, боль сообщает о том, что у организма есть проблемы, влюбленность – о том, что пора производить потомство, а страх – что мы должны «биться или бежать». Но все эти чувства должны регулироваться. Мы же не набрасываемся на первого встречного, кто нам покажется привлекательным, а конфликт мы пытаемся разрешить через обсуждение, а не через драку, и подчас исполнения желания приходится ждать не один год.
Из всех форм управления эмоциями (временное) отключение в результате «короткого замыкания» - самое последнее средство. Как при очень сильной боли бывает, что организм отключается (болевой шок), так и эмоциональная ситуация может быть настолько невыносимой, что наступает острое безчувствие. Это эмоциональный эквивалент болевого шока.
На психиатрическом языке это называется «психическим шоком», замечает психиатр Ruud Jongedijk из Национального центра диагностики и лечения сложных психотравм. «В зависимости от ситуации, он может длиться от нескольких минут до нескольких часов, а потом чувствительность возвращается».
Внезапная потеря мужа/ жены или ребенка может оглушить человека на несколько дней. Вы позаботитесь о цветах для похорон, организуете церковную службу, выберете, во что одеться, но все это происходит в режиме некоторой отстраненности - как будто вы одновременно и здесь, и не здесь. И только когда церемония похорон закончится, придет осознание утраты и навалится боль потери, и вот тогда начинается процесс проработки горя.
Следует знать, что это ощущение отстраненности в большинстве случаев проходит. То есть кнопка как бы возвращается в исходное положение. «Человек поразительно устойчив,» - говорит Nelleke Nicolai. «Острая безчувственность в 2/3 случаев исчезает через пару месяцев, а в одной трети развиваются жалобы, требующие лечения. Но и среди них 2/3 восстанавливаются». В конечном итоге, по мнению психиатра, ничего не чувствовать очень неудобно и с физической, и с психической точки зрения. «Вы не в состоянии воспринять, где вы переступаете невидимые границы, могут расстроиться взаимоотношения с близкими. Нарушается даже обмен веществ. В конце концов, мы должны возобновить свое функционирование, и тогда эмоции «оттаивают», хотя это и болезненно для человека.
В качестве примера д-р Nicolai приводит случай из своей практики – молодую женщину, которая с детских лет была жертвой чрезвычайно выраженного насилия. «Она выжила только разумом, при полной диссоциации со своими чувствами и при хорошем контакте с бабушкой. В ходе терапии она постепенно вытащила из себя самые страшные воспоминания, в том числе то, что родители хотели ее убить. Такое вынести практически невозможно, но ей удалось найти этому переживанию определенное место».
Психиатры отказались давать какой-либо прогноз по случаю Кристины Валчевой, но Ruud Jongedijk считает хорошим признаком то, что она так быстро смогла изложить свою историю в книге. «Очевидно, что это разумная женщина, которая в состоянии осмыслить произошедшее с ней. А это уже шаг в нужном направлении». К тому же ее прыжки с большой высоты с тросом с целью пробудить эмоции говорят о том, что она очень хочет вернуться к тем временам, когда она была в состоянии переживать. А само это желание – тоже эмоция.
Следует отметить, что не каждый защищает себя таким отключением переживаний на неограниченный период времени. Есть примеры людей, которые в нечеловеческих условиях становятся еще сильнее (Нельсон Мандела).
В повседневной жизни люди учатся разбираться с трудными ситуациями без полной потери чувствительности. Врачи учатся рассматривать человеческий организм как объект - с тем, чтобы они могли принять рациональные решения, связанные с жизнью других людей. Пожарные, полицейские и военные также должны уметь регулировать свои эмоции. Они в кризисной ситуации должны сохранять ясную голову и спокойствие, иначе выйдет из-под контроля и начнет диктовать инстинкт. И тогда пожарный убежит от огня, полицейский – от преступников, а военные – с фронта. А пока есть и люди, которые плачут, увидев впервые своего новорожденного ребенка, и люди, безумно счастливые от победы своей футбольной команды. Отключение наших эмоций – это искусство, но мы на это способны.
Возможности такого контроля над нашей эмоциональной жизнью очень ограничены, и такой контроль носит всегда временный характер. Отключение чувств после болезненного переживания, с одной стороны, помогает, но, с другой стороны, со временем само становится источником проблем. Эмоции можно долго игнорировать, но они все равно – рано и поздно – потребуют внимания к себе. Термометра эмоционального накала, увы, не существует. Есть только кнопка аварийного отключения. И лучше, если она вам никогда не понадобится.
По материалам публикации:
Emotioneel flauwvallen. – de Volkskrant, 01.12.07, Sect. Hart en Ziel, p. 1
(на нидерландском языке)
Информация в тему:
(по материалам западноевропейских средств массовой информации)
- NOS, 18.10.07 (Нидерланды)
Rolhuisartsbijkindermishandeling / Роль домашнего врача в случаях жестокого и несоответствующего обращения с детьми
Домашний врач станет центром поступления сигналов о жестоком обращении с детьми. Об этом договорились домашние врачи, физиотерапевты и зубные врачи. Теперь о своих подозрениях, возникших во время приема, они будут сообщать именно домашнему врачу. Ранее такая информация поступала лишь на специальный пункт сбора информации о жестоком обращении с детьми. При этом не отводилось никакой особой роли физиотерапевтам и зубным врачам. Сигналами жестокого обращения может быть отсутствие у ребенка реакции на боль, чрезмерно выраженное обкусывание ногтей, зубовный скрежет. В последнее время организации, связанные с оказанием помощи, заметно усилили сотрудничество в противодействии жестокому обращению с детьми.
- BBC World, 09.04.07 (Соединенное Королевство)
Pain link to post-trauma stress / Связь боли с посттравматическим стрессом (ПТСР)
Как утверждают нидерландские ученые, люди, страдающие ПТСР, могут быть менее чувствительны к боли, чем люди без этого состояния. Для пациентов с ПТСР характерны приступы паники, яркие переживания возврата в травмирующую ситуацию (т.н. флэшбеки), тревога и депрессия. Авторы исследования, опубликованного в Archives of General Psychiatry, предполагают, что головной мозг таких пациентов может быть «внутренне соединен» по-другому. Британский эксперт в связи с этим отметил, что пока неизвестно, почему у одних людей возникает это состояние, а у других - нет.
